Отправлено: 11.08.11 00:21. Заголовок: 15.05. Вечер, имение Фенриса.

...кризис был вчера ночью.
Его повело с пол-бутылки, или с отвратительно огромной и полной луны, без спросу подглядывающей в окно, или с непривычно-свободной одежды, или с того, что он два дня практически не выходил из дому.
...утром Фенрис оценил свое ночное состояние как «невменяемое».
За сбитые в кровь костяшки пальцев было стыдно. За сломанный стол и за осколки — тоже.
Зато был очень рад, что не добрался до Хоука, хотя собирался — даже вышел из дому, но наткнулся на колокольный звон и понял, что предрассветная служба. Остатков соображалки хватило понять, что Хоук спит ещё, а там уже отключилось тело и... хвала Создателю.
Вчера демоны одержали верх. Позволять им снова управлять своими мыслями Фенрис не хотел. С утра, шипя сквозь зубы и проклиная свою дурную башку, воин убрал комнату. Сначала собирался весь дом, но в процессе уборки передумал.
Прибравшись, он ненадолго выбрался на рынок Верхнего Города: старый доспех не пережил встречи с огненным шаром да и остался где-то в лечебнице у Андерса. Меч же и вовсе безвозвратно утерян — разбивающий оковы, тевинтерский трофей. Меча было безумно жаль, пока в голову не стукнула мысль, что даже такую память о рабстве лучше потерять.
Чужие взгляды и жаркое в полдень солнце жгли спину — безоружный эльф в рубашке с чужого плеча, босой, почти не торгуясь и не тратя времени на примерку скупил приглянувшиеся вещи, явно чувствуя себя крайне неуверенно. Он провел на рынке не больше получаса, из которых две трети времени потратил на подгонку кирасы, наручей и выбору нового двуручного меча.
Вернувшись, Фенрис натаскал воды и тщательно вымылся. Переоделся в новое и неудобное. Почистил доспех. Наточил меч. Осознал, что занимает время и руки, чтобы не думать и не анализировать.
«Снова бегу» - сказал себе эльф - «На этот раз от себя самого».

Вспоминать было страшно. Куда как проще бежать сквозь ловушки к очередному огру на рога. Фенрис прикрыл глаза.
Три дня назад. Вечер. Тяжелая рука на плече. Долгий — слишком долгий взгляд. Ощущение чужих губ на скуле и скользнувший по щеке небритый подбородок.
Нет, стоп, заново. Не складывается.
«Когда хочется пойти повеситься на флагштоке - надо выпить”, говорит Гаррет, синева глаз будто дымкой подернута.
Тотальная несправедливость мира — просто есть. Смириться с этим Хоук не может. И понимает, что убивать всех плохих людей — не вариант. Потому что добро и зло слишком абстрактные понятия. Потому что невозможно одному человеку изменить мир. Потому что с руками по локоть в крови ужасно легко потеряться и поддаться гордыне. Потому что... да он просто запутался, - вдруг понял Фенрис.
Эльф даже глаза открыл. Сел на кровати, уставившись перед собой и не видя непривычно чистой комнаты.
Гаррет не знает, что делать. У него нет решения всех проблем. Нет ответов на все вопросы. Гаррет забивает свободное время точно так же, как и он сам. Только Фенрис не брал на себя ответственности за чужое благополучие — а Хоук взял. И тащит, со своими неизменными шуточками и оптимизмом, от которого иногда скулы сводит, и одному Создателю ведомо, каких сил это ему стоит. Осознание прошибло навылет. В груди отчего-то сжалось — новое чувство, непонятное; яркая картинка-воспоминание сначала солнечной улыбки и вскинутого навстречу неприятностям подбородка, а потом какой-то... «без-про-свет-ной» тоски в глазах мага, это новое чувство только усилило. Фенрис встряхнул головой. Поднялся с кровати, до стены — к окну, обратно к кровати. Второй круг. Отчаянно хотелось увидеть Хоука, с этим новым осознанием в голове.
Вот только никаких идей о том, что ему говорить. «Знаешь, Хоук, я последних три дня только о тебе и думаю»? «Хоук, сделай с этим что-нибудь»? «Хоук, уходи из моей головы, пожалуйста, мне непривычно и я понятия не имею, что происходит»? «Хоук, отдохни чуть-чуть от чужих проблем, давай я первый перестану таскать свои проблемы к тебе»?
«Бред».
Фенрис уже не осознавал, что наматывает пятый круг по комнате, что за окном почти ночь, что в желудке урчит — еды купить забыл, что непривычная одежда перестала мешать и стеснять движения, что...
«Хватит». Эльф остановился, потер виски.
С этим действительно надо что-то делать. Единственным вариантом не думать и не хотеть видеть Хоука вот-прямо-сейчас было снова напиться, а после предыдущей ночи одна мысль об алкоголе вызывала тошноту.
«Хватит. Да хватит же!».
Ещё можно пойти в лечебницу к Андерсу и выплеснуть... что? Нет. Нельзя пойти в лечебницу. Там совсем другое. Что именно «там» Фенрис тоже не знал и от этого чувствовал себя ещё более беспомощным перед собственными эмоциями.
«Да что ж такое, в самом деле...».
Ну его к демонам. Всё. Всё это.
Стены сжимаются и ворот душит. Фенрис с третьей попытки попал будто сломанной рукой в рукав куртки. Пять минут уопокаивал дыхание, заставив себя сначала спокойно сидеть на стуле, хотя хотелось сорваться как можно быстрее, а потом так же спокойно одеть злополучную куртку, застегнуть на бедрах пояс, прикрепить ножны за спиной, вложить в них меч — сосредоточиться на звуке шуршащего о дерево и кожу металла, на запахе туберозы из-за окна, на ощущении деревянных досок под ногами.
Эльф спустился по лестнице, отсчитывая каждую ступеньку. Не торопиться. Вот скатиться с лестницы — это будет глупо. А что он собирается сделать — это моральное самоубийство, всего-то лишь.
...до Хоука Фенрис так и не дошел.
Потому что, открыв двери, замер и растерял все те обрывки слов, которые пытался сложить во вменяемую фразу.
- Хоук. - кое-как справившись с лицом, произнес Фенрис.

 Отправлено: 06.09.11 18:34. Заголовок: Хоук просыпался пост..

Хоук просыпался постепенно. Вздохнул, перевернулся, потискал подушку. Постепенно до затянутого дремотой мозга дошло, что подушка ничем не напоминает Фенриса, и даже пахнет им недостаточно сильно, чтобы позволить себе обманываться сколько-то продолжительное время. Гаррет пошарил рядом, всё ещё надеясь какой-то частью сознания, что искомое быстро обнаружится, и можно будет спать дальше, сознавая, что всё так, как надо.
Не обнаружилось. Гаррет вздохнул повторно (на сей раз – с невысказанной печалью), и открыл глаза.
Фенрис нашёлся у окна. То, что он полностью одет и весьма далеко от постели, не содержало в себе ничего подозрительного – в конце концов, Гаррет запросто мог заспаться до полудня, тут уж кто угодно проснётся, оденется и успеет совершить пару подвигов во имя чего-нибудь ненужного.
Может, будь Хоук мастером чтения по спинам окружающих, он бы счёл жест, которым Фенрис опирался о раму, настораживающим. Но это же Киркволл – мало ли что можно увидеть на улице такого, отчего на мабари шерсть дыбом встанет, не говоря уж о некотором напряжении поз у двуногих окружающих? Может, там кунари устроили религиозное шествие с лентами и цветами на шестах.
Так что Гаррет решил не заниматься ерундой, напрасно придавая своим опасениям плоть, кровь и жизнь, а решительно обратить на себя внимание. Так что он сказал своё сонное хриплое «Фенрис» и улыбнулся – он ведь и впрямь был рад, что мрачный эльф всё ещё здесь и даже не стоит над ним с поганым веником.

Лицо Фенриса оказалось более выразительным, чем спина, можно было уже не грешить на разыгравшееся воображение, а признать что «померещившееся» напряжение действительно присутствует. Да, там не было выписано картин тотального краха и уничтожения, по крайней мере, пока - но что-то определённо было не так.
О причинах возможно было гадать очень долго и без особого результата. Фенрис никогда не производил впечатление существа, слишком легко относящегося к личным связям. Он мог подумать и решить, что то, что может предложить Гаррет, не нужно ему по такой цене. Он мог подумать и решить, что вчера на него нашло затмение, а вообще-то он любит быть один. Или что решительно предпочитает женщин с большой грудью. Или просто – не-магов.
Он мог подумать и додуматься до очень многих вещей. Именно в такие моменты Гаррет искренне верил, что думать вообще - вредно.
Сам он слишком задумываться не собирался. Смысл? Сломай хоть всю голову, без дополнительной информации никаких выводов не сделаешь, а захочет ли Фенрис эту дополнительную информацию выдать - большой вопрос. Он пожалуй, вполне в состоянии пополнить богатую коллекцию гарретовых «не так» совершенно лаконичным образцом в духе «на этом всё, спасибо, что зашёл». Все предыдущие образцы, при кажущемся разнообразии, загадочным образом сводились к «это была ужасная ошибка» и «всё было круто, проваливай». Также в трёх случаях из четырёх это оформлялось как «дело во мне, а не в тебе…», а иногда даже «мы можем остаться друзьями». Гаррет по-детски страстно ненавидел такие отговорки.

Время сна выпало из его памяти полностью, поэтому он искренне терялся в догадках. Вот только что всё было так хорошо и правильно – и внезапно что-то стало «не так», Фенрис одет, напряжён, расположен в пространстве слишком далеко, и что-то в его лице и позе чётко намекает, что предложение вернуться в постель и обсудить все возможные проблемы на подобающем расстоянии друг от друга не будет воспринято положительно.

Вот и позанимались чтением…

Впрочем, весь пафос мрачных рассуждений о жизненной несправедливости разбился, когда Гаррет сел на кровати. Именно этот момент его желудок счёл наиболее подходящим, чтобы мощным болевым сигналом и громким бурлением напомнить о том, что в последний раз в него загружали еду больше суток назад, и он, желудок, уже прилип к спине, чего так не оставит, и ежели его немедленно не накормят, то страдать Гаррету с желудком на пару долго и многотрудно. Предупреждение было такой силы, что его сложно было не расслышать и не почувствовать.
Наиболее логичным и со всех сторон здравым было бы вернуться домой и позавтракать. Или даже пригласить Фенриса к себе на завтрак – правда, такой вариант содержал изрядную вероятность отказа, но всё равно оставался более чем уместным и тактичным. Позволяющим обеим сторонам сохранить лицо и выглядеть достойно и прилично. В конце концов, вполне может статься, что Фенрис хочет побыть один, а Хоуку следовало не заваливаться спать, а удалиться в родные пенаты.

Проблема всего логичного и здравого состояла, как всегда, в том, что Хоук был совершенно не расположен этого делать. Он желал по возможности продлить своё пребывание под этим кровом – всё ещё переживая в мыслях воспоминания о недавней соединённости, он хотел находиться рядом, что-то делать вместе, быть здесь. И совершенно точно не хотел прилично и тактично свалить вдаль, дав Фенрису возможность решить, что присутствие всяких посторонних людей в этом доме в дальнейшем излишне и лишено логики.

Гаррет Хоук хотел от жизни простых вещей: Фенриса себе и ещё пожрать чего-нибудь. Поскольку надежд на добровольное возвращение блудного эльфа под одеяло не было никаких, Гаррет решил, что сам отлично дойдёт до Фенриса – он не гордый – и, заодно, сразу же прояснит вопрос о еде. По его скромным представлениям, искать пропитание в стенах этого дома могло оказаться делом сложным и трудоёмким, не всякому мабари под силу.
Покрытый частично отбитыми плитками пол холодил босые ноги. Гаррет поджал пальцы, дошлёпал до Фенриса и обнял его поверх одежды.
Так было гораздо лучше. Определённо.
- Привет, - сказал он хрипло. Наверное, надо было взять какой-то нейтральный тон, но чего ради скрывать, что его радует наличие Фенриса рядом, и ещё больше - возможность нащупать его в пространстве? Гаррет потянул носом. – Слушай, у тебя есть еда? Я вспомнил, что в последний раз ужинал позавчера, и больше мой желудок не согласен мириться с таким произволом… О! Собственно, сейчас же вроде как утро, давай на рынок сходим, купим… - он на миг задумался и широко раскрыл глаза. – Купим мяса! И картошки тоже, помидор, ещё какой-нибудь чепухи, всё это зажарим прямо тут, есть же камин, правда, понадобится вертел… картошку ещё можно запечь, когда прогорит, прямо в кожуре – знаешь, как вкусно!..
Гаррет мечтательно облизнулся, поглядел Фенрису в глаза и сказал быстро - как в холодную воду прыгнул:
- Кстати… Как ты смотришь на то, чтобы переехать ко мне? Только не подумай, что я покушаюсь на твою независимость, - он попытался улыбкой сгладить возможную неловкость. – Просто у меня в доме достаточно места, там довольно-таки неплохо, и я подумал, может, тебе там будет удобно…
«А ещё там есть я», - добавил он мысленно. Учитывая, что их дома и вообще-то не так уж далеко располагались друг от друга, вряд ли этот аргумент был бы решающим, да и слишком сильно выглядел бы тем, чем в действительности и являлся.
Собственно, будь Фенрис женщиной, его бы уже позвали замуж. Но Фенрис женщиной не был – о нет, отнюдь! – и брачное предложение оказалось бы не по адресу. Оставалось лишь просить его съехаться… хотя на самом деле это скорее звучало бы как «давай всегда будем вместе, убьём всех врагов и будем жить долго и счастливо».